Начало и происхождение пейзажных садов
Пейзажные сады существовали еще в эпоху Ренессанса. Регулярные сады Ренессанса очень часто были окружены более или менее упорядоченной природой. От этой внешней садовой зоны, где прокладывались дорожки для прогулок, регулярная часть сада была обычно отделена изгородью, но это не означало, что владелец сада был полностью равнодушен к тому, что представляла собой окружающая регулярную часть «естественная» местность.
На красоту «естественной» природы Италии постоянно обращали внимание и художники. И поэты. Пейзажный сад представлял собой только второстепенную и отдаленную от дома владельца часть его имения. В ней часто располагались не только фруктовые сады и огороды, хозяйственные постройки, но и прогулочные дорожки. Хозяйственные же угодья помимо своих утилитарных назначений имели и эстетические функции – естественно иные, чем регулярная часть сада.
Изучая конкретную историю садов Англии или Италии, мы замечаем, что иррегулярная и «естественная» часть имения владельца загородного дворца медленно и постепенно, столетиями наступала на регулярный сад, последовательно организовываясь под влиянием новых эстетических принципов, но, в сущности, очень редко вытесняя его регулярную часть. Живописность в пейзажных садах не уничтожала архитектурности ее ближайшей к центральному дому части, но только оттесняла ее на второй план, придав ей новое назначение и новый характер.
В течение многих веков, пока нерегулярные парки и сады существовали за пределами «официальной» части поместья, они не имели идеологического значения, служа в общем утилитарным целям, к которым следует относить и их прогулочные назначения. Только с начала XVIIIв., вернее, со второго десятилетия этого века, пейзажные парки стали приобретать определенное место в мировоззрении людей, начали противопоставляться как «природа» созданию рук человеческих, человеческой культуре. По существу появление этого идеологического элемента и было зарождением пейзажного парка. Всякое явление становится частью культуры только с того момента, когда получают идеологическое (и стилистическое) осмысление. Именно поэтому не Италия или перенесенные в Европу внешние впечатления от садов Китая явились родоначальниками пейзажных парков, а идеологическая интерпретация их английским писателем Джозефом Аддисоном.
В 1712 г. Дж. Аддисон (1672-1719) писал в «Зрителе»: «…произведения искусства приобретают наибольшую значимость тогда, когда они похожи на созданные самой природой, ибо в этом случае сходство не только приятно, но и детали более прекрасны». В другом месте Аддисон пишет: «Произведения природы более приятны для воображения, чем произведения искусства. Произведения природы тем приятнее, чем они больше походят на произведения искусства. Произведения искусства же тем приятнее, чем больше они походят на природные.»
Иными словами, хотя Дж. Аддисон и ставит природу выше искусства, он не рекомендует оставлять ее в естественном состоянии, а перерабатывать, сохраняя впечатление естественности. При этом Аддисон имеет в виду не только дикую природу, но и природу обработанную, а потому рекомендует использовать в садовом искусстве нивы, устраивая среди них прогулочные дорожки и «прибавляя» этим нивам «немного искусства».
И все же природа, а не искусство – главное в садах. Впоследствии Гораций Волпол счел все эти перечисленные выше элементы естественного пейзажа определяющими признаками пейзажных садов.
Джон Диксон Хант пишет: «…то, что мы считаем «английским садом» - открытые пространства, озера и леса, и ручьи, - кажется не чем иным, как тщательно ухоженными элементами самого английского пейзажа.»
Одно общее правило возникновения нового садового стиля следует учитывать: в садах и парках важны не те или иные элементы «зеленой архитектуры», которые часто повторяются, появляются под влиянием случайных причин или утилитарных потребностей, а то эстетическое значение, которое они приобретают в недрах того или иного стиля. Стиль диктует интерпретацию отдельных входящих в него элементов, а не сумма элементов создает стиль.
Разрушение эстетики регулярного сада послужило и знакомство с китайскими садами. Сэр Уильям Темпл в 1685 г. в своем произведении «О садах Эпикура» восхищается нерегулярностью китайских садов.
Поэт Александр Поп пробудил новое отношение к садам, воспевая неиспорченную человеческим вмешательством природу.
В одном из ранних эссе Дж. Аддисон объявляет, что «настоящее счастье в спокойной природе и ненавистно помпезности и шуму», «оно любит тень и одиночество и естественно посещает рощи и источники, луга и поляны». Он требовал культивировть в себе удовольствия, доставляемые воображением.
Затем стали появляться практические работы садоводов – поэта Ал. Попа, выстроившего свой сад в Твикенхеме на Темзе, и Томаса Бриджмнена , перестроившего королевские сады в Ричмонде и Кенсингтоне. И только затем последовало появление гениального пейзажного садовода Вильяма Кента (1684 -1748). Ему было присвоено прозвище «отца нового садоводства».
Тем не менее новый стиль выступал на практике в компромиссных формах между регулярными и ландшафтными садами, следуя за ландшафтными концепциями главным образом в создании глубоких и обширных панорам. Итак, смена регулярного садоводства пейзажным вовсе не была такой резкой и такой относительно поздней, как это принято думать.
Нельзя так же считать, что и Ж.-Ж. Руссо был вдохновителем пейзажного стиля в садово-парковом искусстве, как это обычно представляется. Стиль этот появился значительно раньше и во многом сам вдохновил идеи Ж.-Ж. Руссо.
Когда парк двинулся на сад с его окраин и начал отвоевывать ближайшие места к замку владельца и оттеснять регулярную часть к самому подножию его стен, вся сложная символика регулярных парков стала ускользать от внимания сторонников нового. Представитель пейзажных садов как бы забыли, что и регулярные сады стремились так же охватить весть мир во всем его разнообразии и в его удивительной стройности. Регулярный сад стал только символом тирании, господства абсолютизма, попыткой насильственно подчинить себе вольную природу стрижкой кустов и деревьев, геометрическими формами планировки, посадкой огибных аллей из туго перегнутых деревьев, насильственным введением воды в разнообразные фонтанные устройства вместо того, чтобы позволять воде свободно течь в ручьях, водопадах, покоиться в «естественной» формы озерах, а самые запруды начали делать скрытно для глаза, обсаживая их деревьями и кустарниками.
Изучая многочисленные высказывания современников смены вкусов в садовом искусстве, один из крупнейших авторитетов в области искусствознания Николас Певзнер имел полное основание заключить: «Пейзажный парк был изобретен философами, писателями и знатоками искусств – не архитекторами и садоводами. Он был изобретен в Англии, ибо этот сад английского либерализма, а Англия именно в этот период стала либеральной, т.е. Англией вигов». Изобретение пейзажного парка в Англии Н. Певзнер относит к годам между 1710 и 1730, т.е. значительно ранее философских выступлений Ж.Ж.-Руссо, - ко времени рассвета английского либерализма.
Николас Певзнер пишет: «Сад – часть природы, не противоположность природе. Только последующее извращение исказило красоту и простоту этого первоначального, законного и естественного состояния, превратив ее в искусственную помпу Барокко и ветреность Рококо. Лекарством явилось палладианство в архитектуре - стиль, упорядоченный подобно божественной (или Ньютоновской) Вселенной и такой простой, как природа, ибо никем, уверяют философы, природа не была так полно понята, как древними».
«После Утрехтского мира (1713г.) совершить «большое путешествие» стало вопросом престижа,– пишет Н. Певзнер далее,- любители искусств открыли Альпы и итальянские пейзажи, как они нашли их идеализированными и подчеркнутыми в искусстве Сальватора Роза, Пуссена и Лоррена, как они привозили на родину их живописные произведения или гравюры с их произведений, как они убеждали художников в Англии смотреть глазами этих иностранных пейзажистов и как в конце концов они потребовали преобразовать свои собственные владения в подражание пейзажам Лоррена и Роза».
Различие, однако, между следованием природе в регулярных стилях садоводства и следованием ей в пейзажных заключалось в том, что в регулярных была попытка воспроизвести природу в ее структурных и аллегорических формах, создать как бы некий отвлеченный микромир, тогда как пейзажный парк создавал как бы реальные пейзажи и в большей мере сообразовывался с характером природы той местности, где он устраивался.
Но полного отождествления с природой пейзажное садоводство достигнуть все же не может. Садовод стремится скрыться за природой, но как только он этого достигает, искусство пропадает и сад становится простым лесом. Поэтому садовод в своей работе по планировке парка все время держится у границы природы и не решается ее переступить. Что же держит искусство в рамках искусства? Гете утверждает: «Как раз то. Что несведущий человек в произведении искусства принимает за природу, есть не природа (с внешней стороны), а человек (природа изнутри)».
Ландшафтный, нерегулярный парк – это природа, принимаемая за человеческое, и человеческое, принимаемое за природу.
В письме к лорду Берлингтону Ал. Поп рекомендует при устройстве садов советоваться во всем с «гением местности». Этот последний совет означал не только необходимость сообразовываться с характером местности. Но и создавать сады не по одному общему шаблону, а учитывать разнообразие природных условий.
Каждый садовод последней четверти XVIII и начала XIXв. индивидуален. Эта черта вообще характерна для романтического искусства в целом. Пейзажные парки, зародившись гораздо раньше, чем появился Романтизм, идут как бы навстречу основным тенденциям романтического искусства.
Если регулярные сады предшествующих стилей тяготели к архитектуре, были в высокой степени «архитектурны», хотя ни один из типов сада не мог бы быть назван «зеленой архитектурой», то парки пейзажные тяготели по преимуществу к живописи. Великие принципы, которым следовал Кент, согласно Г. Уолполю, - это перспектива, свет и тень.
Наиболее удивительным садоводом-практиком, исходившим из идей, прокламированных Вильямом Кентом, явился Ланселот Браун (1715 – 1783). Именно он создал знаменитый парк Бленема, доставивший ему огромную славу. И с 1764г. Браун стал королевским садоводом в Хемптонкорте.
В отличие от творческой манеры В. Кента искусство Брауна состояло главным образом в том, чтобы комбинировать привлекательность водных поверхностей с волнистыми травянистыми лугами, на которых группы и зоны деревьев были разбросаны в местах необходимых, чтобы создавать приятные картины эффектом светотеней. Он замыкал пейзаж рядами деревьев, чтобы создать его интимность. Прием использования деревьев Браун заимствовал у Кента. Он рассаживал свои группы деревьев по образцу карточной десятки пик. При этом не заботился о цветах и употреблял их еще меньше, чем Ленотр в садах Классицизма. Браун создавал сады таких масштабов, что если бы он даже и решился сажать цветы, то они все равно были бы мало заметны, а расходы на большие цветники оказались бы слишком велики.
Браун уничтожал в своих садах все архитектурные формы, все , что связывало дом с окружающей его местностью. Дом вырастал непосредственно на поляне в окружении свободно рассаженных небольшими группами деревьев, и вследствие нелюбви Брауна к цветочному окружению дома выглядели как бы обнаженными и противопоставленными природе.
Со временем рассаженные группы деревьев, исправленные по «линиям красоты» течения ручьев, линии берегов озер и прочее, стали казаться настолько натуральными, что забывалось, что они созданы художником.
Браун был не только преобразователем и строителем садов, но и великим разрушителем, ибо многие сады «в большой французской манере» или в стиле голландского Барокко были снесены и заменены пейзажными парками. Он сносил огромное количество уютных голландских садов, высушивал пруды и копал новые, придавая берегам рек любимую в романтизме «серпантинную» (змеевидную) линию, убирал лабиринты и «зеленые кабинеты», клумбы с цветами и партеры, каменные лестницы и переходы, фруктовые сады и овощные огороды, уничтожал выложенные камнем дорожки, садовые орнаменты и т.д.
Три других садовода должны быть названы в числе тех, кто оказал наибольшее влияние на пейзажный стиль садов: Вильям Гилпин ,сэр Юведейл Прайс (1747 – 1829) и Генри Рептон (1752 – 1818). Первые два оказали влияние главным образом с помощью того, что они пивали, тогда как последний был и «профессиональным пейзажистом», как он себя называл, т.е. практическим создателем садовых пейзажей.
Гилпин зарисовывал английские, шотландские и валлийские пейзажи и объявил, что все, что идет от природы, проникнуто вкусом, а самое безвкусное – от искусства. Сады, если не следуют природе, - уверял он, - безвкусны. Тем не менее Гилпин считал возможным некоторое ограниченное вмешательство в природу. Выступая против построек в ландшафтных парках, он замечает, что в открывающейся перед гуляющим «картине» не должно быть больше одного садового строения, т.е. садовые строения он все же допускал. Главное строение в парке помимо дома – ворота, размеры и характер которых должны быть строго согласованы с самим домом.
Так же точно и Юведейл Прайс объявил: «… мы должны сделать природные виды образцами для наших усовершенствований в садах».
Рептон рассматривал сад не как естественный пейзаж, а как произведение искусства, использующего природные формы в качестве своего материала. В своей практической деятельности он восстановил роль цветов в саду. А ток же он резко выступил против Брауна и «браунистов», которые располагали дом одиноко среди широкого луга. Он приветствовал предложение Уолти делать сады с обилие цветов – сады, декорированные статуям и другими произведениями искусства, которые были бы видны из дома и служили бы рамами для пейзажа. Он приветствовал великолепное предложение Вобурна создавать целую серию различных садов разного типа, которые должно классифицировать следующим образом: 1. терраса и партер вблизи дома, 2. частный сад, употребляемый только семьей, 3. американский сад с растениями только американскими, 4. китайский сад, окружающий пруд перед большим китайским павильоном и декорированный китайскими растениями, 5. ботанический сад для занятий научной классификацией растений, 6. жилой сад или зверинец, и наконец, 7. английский сад с аллеями, обсаженными кустарниками и соединяющими все эти отдельные части сада в единое целое.
В Германии в XVIII в. Для развития пейзажных садов огромное значение имел пятитомный труд поэта Гиршфельда «Теория садового искусства». Труд этот частями печатался в России в «Экономическом магазине» Н.И. Новикова и имел большое значение для русского садоводства – развития в нем пейзажного стиля.
Во Францию искусство пейзажных садов проникло по преимуществу с переводом английской книги Т. Уотли «Искусство создавать сады нового стиля». В 1774 г. во Франции вышла книга герцога д^Акруа «Наружные украшения сада и парка» с характерным эпиграфом «Искусство состоит в том, чтобы скрыть искусство».
Создавать сады с характерными особенностями стало правилом в XIX в. Богатый коллекционер Томас Хоуп (1769 – 1831) создавл сады, в которых пытался воскресить египетский, древнегреческий и древнеримский стили, соединяя их с такими же стилями во внутренней отделке дома.
Один из герцогов Шрусбери пытался создать между 1814 и 1827 гг. собственный стиль в садоводстве в своем поместье в Алтон Тауерс в Стаффордшире. Джон Лаудон, видевший строительство этого сада в 1826 г., писал, что это была одна из самых исключительных аномалий, которую он когда-либо встречал в поместьях Англии. Пруды и озера – на вершинах холмов, мосты – с отсутствием воды под ними, пустые хранилища, китайские пагоды, с которых струилась вода с каждой крыши, псевдомегалитические сооружения и т.д.
Фантастические сады начали строиться разбогатевшими купцами, фабрикантами, не обладавшими ни вкусом, ни знаниями.
Шиллер первый предсказал в 1795 г., что будет найден средний тип между формальными французскими садами и не имеющими строгих законов английскими.
Главным руководством для сооружения пейзажных садов в начале XIX в. Служили многочисленные энциклопедические сочинения шотландца Джона Клаудиуса Лаудона, который в сравнительно короткий срок выпустил огромную «Энциклопедию садоводства» (1822), а через три года издал большую «Энциклопедию агрокультуры» (1825), затем в 1829 г. – «Энциклопедию растений» и при этом успевал выпускать с 1826 г. и до самой смерти ежемесячный журнал «Gardner^s Magazine». Женившись в 1830 г. на писательнице Джейн Вебб, он сумел вместе с ней создать питомник, где собрал 2000 различных сортов растений, а затем в сотрудничестве с ней создавал «Энциклопедию сельской усадебной архитектуры». Его сочинения оказали наибольшее влияние на русские помещичьи усадьбы, а шотландские садоводы стали самыми авторитетными в России, куда их выписывали для устройства богатых садов на Северном Кавказе и Крыму. Дж. Лаудон побывал в России в 1813 – 1814 гг. и писал о русских садах.
Среди великого разнообразия своих проектов Лаудон выделял три типа английских садов, названия которых не поддаются точному переводу: 1) picturesque, которые легче представить себе в образах пейзажной живописи, 2) gardenesque – название, изобретенное самим Лаудоном для садов, соединяющих искусство и природу, в которых разводились холеные большие деревья, кусты и другие растения, были устроены мягкие и чистые лужайки и посыпанные гравием извивающиеся прогулочные дорожки, 3) rustic style с хижинами, фермами и пр. Все эти три типа садов были в контрасте со стилем геометрических садов, которые находили себе оправдание в противопоставлении беспорядку окружающей местности. Однако «просвещенный ум», считал Лаудон , должен находить удовольствие в каждом из садовых стилей.
Постепенно в пейзажных садах выкристаллизовалась эстетика Рококо, а затем Романтизма. Отдельные романтические элементы в пейзажных парках появились гораздо раньше самого Романтизма в литературе и только впоследствии получали свое осмысление в духе эстетики Романтизма.
В Россию идеи пейзажных садов проникли прежде всего с английскими руководствами Джона Лаудона. По-русски же идеи садово – паркового стиля в стиле «питореск», как первоначально он назывался в России, впервые был изложен в книге «Опыт о расположении садов. Переведено с английского языка», изданной в Петербурге в Шляхеском корпусе в 1778 г. Джордж Масон – автор этой переведенной с английского небольшой книги пишет: «Некоторой степени дикости в садах имеет противное действие симметрии строения, и большая часть здания от этого лутчей вид имеют». Иными словами: контраст симметрии здания и нерегулярности окружающего сада – явление эстетически привествуемое.
Извивы аллей не должны быть слишком крутыми и мелкими. Английский автор переведенного на русский язык руководства по устройству пейзажных садов пишет: «Чужестранный человек (речь идет об Англии), судя по большей части наших садов, может вообразить себе, что они для лилипутских жителей сделаны. Тень, пруды, острова имеют ли какую-нибудь пропорцию с людьми? Кривые их дороги ни на что иное похожи, как на следы шатающегося пьяного человека: однако господа их думают, что они совершенные образцы китайских садов…».
Этими наставлениями в значительной мере открылся путь для приобретения русскими пейзажными садами своего собственного колорита: отсюда мягкость русского пейзажного сада и его соответствие окружающей русской природе.
Однако самую большую дорогу пейзажным («английским») паркам в России открыла Екатерина II, увлекшаяся этим видом садоводства. В письме к Вольтеру Екатерина писала: « Я ныне люблю до безумия Английские сады, кривые дорожки, отлогие холмы, озерам подобные пруды, архипелаги на твердой земле, а к прямым дорожкам, однообразным аллеям чувствую великое отвращение, фонтанов также не могу терпеть: они заставляют воду принимать такое течение, которое не сообразно природе; статуям же, по мнению моему, пристойно быть заключенным в галереях и прочих сим подобных местах, короче сказать, над садовничеством моим совершенно владычествует Аглинский вкус».
Интересно, что Н.М. Карамзин, принадлежа к сентиментальному направлению в литературе, тем не менее довольно терпимо относился к регулярному садоводству. Он восхищался и садами Версаля, и Садами Трианона, в конечном счете отдавая предпочтение последним. В «Письмах русского путешественника» мы читаем: «Людовик XIV хотя чрезмерно любил пышность, однакожь иногда скучал ею, и в таком случае переселялся на несколько дней в Трианон… Сад Трианона есть совершенство садов Английских; нигде нет холодной симметрии; везде приятный беспорядок, простота и красоты сельския. Везде свободно играют воды, и цветущие берега их ждут, кажется, пастушки… Иду далее; вижу маленькие холмики, обработанныя поля, луга, стада, хиженки, дикий грот. После великолепных, утомительных предметов Искусства нахожу Природу; снова нахожу самого себя, свое сердце и воображение; дышу легко, свободно; наслаждаюсь тихим вечером; радуюсь заходящим солнцем… Мне хотелось бы остановить, удержать его на лазурном своде, чтобы долее пробыть в прелестном Трианоне. Ночь наступает…»
Границы великих стилей в садовом искусстве размыты. Прежде всего потому, что многие растения и деревья растут медленно, что садоводы обычно связанны с традиционным местом. Где полагалось быть саду, и поэтому чаще всего вынуждены перестраивать старые сады, сохраняя частично старое, чем устраивать сад целиком заново, и наконец , потому. Что сады складываются из ограниченного количества элементов, которые в разных стилях «читаются» неодинаково.
Говоря о пейзажных садах, мы должны отметить особенную трудность определить основные стили именно в них. Пейзажные сады начинают свое развитие с элементов природной, естественной неупорядоченности на окраинах садов Ренессанса и Барокко. Стилистическая их организация начинается постепенно. Идеология сказывается в них раньше, чем какой-либо определенный стиль: идеология вигов и преклонение перед природой в ее свободных формах.
26.11.12
Автор: Д.С.Лихачёв Источник: "ПОЭЗИЯ САДОВ"
